– Кошмар… Что это?
– Горелая часовня, – ответил Влас.
– Как мы сюда угодили?
– Черный Меркит вас сюда привел…
– КТО??! – ахнул Веник.
– Шаман здешний. Развернул вам путь, дяденька, – объяснил Фрол. Брызгать водой на Лёшку он не стал, только погладил устроившегося рядом с ним пса:
– Такой сам проснется. Филин ему душу уберег, а Филька-пес – отогреет.
Затем он присел на лавку рядом с Данилой, приложил руку к шее, склонился, что-то пошептал и вздохнул.
– Этого мне не разбудить. Кровь ему остановил, это не шутка. Худо, что душа уже рядом бродит и сама к нему не воротится.
– И барышню вашу долго лечить надобно… – вставил Влас. – Давайте мы вас к мамаше отведем. Она хоть и строга, но путников не прогонит.
Вениамин с сомнением наблюдал за нашими новыми знакомыми, потом наклонился к моему уху, шепнул:
– Странные какие-то ребята… Вдруг они клонированные?
Действительно – старшие мальчишки были разного возраста, но очень похожи между собой: голубоглазые, с одинаковыми уверенными подбородками, прямыми носами и непривычно светлыми густыми волосами. Острижены тоже одинаково, что еще больше увеличивало сходство. Одеты в вылинявшие штаны из грубой ткани и длинные меховые куртки. Куртки подпоясаны ремнями, а сзади болтается что-то вроде капюшонов с длинными широтами завязками, обмотанными вокруг шеи, – их называют «башлыками».
– Слушайте, ребята, вы откуда здесь взялись?
– Со Скита мы. Я – Власий, а Фролка мой меньший брат. Хотели рыбы наловить, ан Меркит не пустил, озлился и мление на нас наслал. Уходить надо. Фролка, чем заговоры городить, ты лучше наши валенки сыщи!
– Где ж их теперь сыскать? Попросим у тетеньки обувку. У них много чего в санях сбереглось. Им без надобности, а нам сгодятся.
– Так сани сгорели… – неуверенно ответила я.
– Куда там сгорели! Разве ж Меркит спалит столько добра? То не настоящий огонь был. Морок – привиделось вам высокое пламя!
– А волки видят этот морок?
– Нет, у зверя глаз другой. Только людей можно заморочить… – объяснил Фрол.
– Значит, волки не видели огня и поэтому напали? – догадалась я.
– Ага. Вам, тетенька, нельзя здесь долго рассиживать. Если огонь разведете, Меркит сразу унюхает дым. За своего ворона еще хуже озлится и вас на пепел спалит.
Меня пробрало дрожью, хотя в часовне успело стать душно от нашего дыхания. Но я вспомнила ледяные глаза седого волка, снова ощутила холод и смертельную тоску. Этот земляной пол, почерневшие стены вытягивают последние силы. Мальчишки правы – все равно куда, главное – быстрее уйти из этого темного, нехорошего места!
– Далеко отсюда до железной дороги? – неуверенно спросил Никита.
– Нет здесь никакой железной дороги.
– Гора Железная – есть, а дорог здесь нет и не было никогда!
Мы с Никитой переглянулись:
– Куда же нам идти?
– А куда хотите, лес большой. Главное – в болотах не увязнуть да в навь не соваться.
– Вы, тетенька, Фролку не слушайте, он только и думает, как с дома сбежать. Идемте лучше с нами, – предложил Влас. – Мы вас до матери отведем, она хоть и строга, но путникам поможет. Потому сказано: странников принимать – благое дело!
Фрол распахнул двери, бросил на снег шкуру и прямо босиком пошлепал по ней к саням. В комнатушку хлынул холодный, прозрачный воздух, дышать сразу стало легче, в голове прояснилось. Власий и Никита вышли следом за ним и теперь вместе копались в уцелевшем скарбе, я тоже подошла к дверям. Даже отсюда видно, что сани обгорели совсем немного. Веник потянул меня за рукав.
– Слушай, Аня, ты что, серьезно хочешь идти с этими ненормальными? Ты их разговоры слышала? Я половину слов вообще не понимаю. Несут какую-то ерунду то про шамана, то про духов… Наверняка сбежали из коррекционного центра для психов!
– Если они ненормальные, кто их, по-твоему, связал и засунул в подпол?
– В куда-куда засунул?
– В подпол. Они подвал так называют.
– Не знаю. Может, тебе про подвал приснилось?
Странно, но раньше ничего подобного мне в голову не приходило. Все, что случилось со мной за последние несколько дней, похоже на причудливый сон. Я до боли сдавила пальцами виски и приказала себе проснуться.
Но мир остался прежним: над моей головой захлопал крыльями филин, сорвался с места и вылетел в двери. Нет, все это происходит на самом деле. От шума проснулся Лёшка, сел, потер глаза кулаками и удивленно осмотрелся:
– Аня, а что мы здесь делаем? Откуда у нас собака? У кого мы в гостях?
– Не важно, Лёша, мы уже уходим. Ты сам сможешь идти?
– Я? Смогу, конечно!
Лёшка вскочил и принялся носиться наперегонки с псиной. Щеки у него раскраснелись, он выглядит вполне здоровым и жизнерадостным, а всего пару часов назад он лежал замерзший, похожий на кусок льда, замотанный тряпками, я перестала надеяться, что он выживет!
– Ань, а чья это собака?
– Это пес.
– Он тоже с нами пойдет? – Лёшка обнял собаку.
– Да, ждите нас на улице, мы сейчас подойдем…
Наклоняюсь к Даниле: глаза у него закрыты, как у спокойно спящего человека, кровь из раны больше не течет. Все, как сказали белобрысые братья, у меня нет причин им не верить. Хотя они и правда странные и очень отличаются от нас. Но нам самим, городским ребятам, без проводников среди лесов и топких болот не протянуть даже несколько дней. Я посмотрела на нашего попутчика и спросила:
– Веник, ты хоть раз был в лесу?
– Конечно, был прошлым летом. Ездил на целый день со съемочной группой…
– Значит, ты сможешь отличить съедобные ягоды от несъедобных?
– А нас по райдеру накормили – три раза! И вообще, ягоды я не люблю.